Звезда для Наполеона - Страница 87

Очевидно, Язон Бофор уже ждал ее.

Он действительно был там и, сидя у камина, грел руки, поправляя зажженный им огонь, так как гостя здесь всегда ждали приготовленные дрова и растопка. Его суровый профиль, четко вырезанный на золотистом фоне пламени, поразил Марианну. Впервые она нашла в нем своеобразную красоту, но тут же прогнала эту мысль, считая ее слабостью, несовместимой с тем, что должно произойти.

Закрыв за собой дверь, девушка направилась к огню. Ее сабо щелкали по украшенным мозаичным узором мраморным плиткам, но Язон даже не повернул голову. Не глядя на нее, он указал на стоящее с другой стороны камина кресло:

– Садитесь здесь.

Она машинально послушалась, отбросив назад капюшон плаща. Ее небольшая гордая головка, увенчанная блестящими локонами, сияла в лучах огня, но Бофор по-прежнему не смотрел на нее. С прикованными к горящим поленьям глазами он начал вполголоса напевать романс, который недавно исполнила Марианна. Он пел правильно, и его низкий голос был приятен, но Марианна пришла сюда не для того, чтобы слушать пение.

– Я жду, – сказала она нетерпеливо.

– Вы так спешите? Скажите мне сначала, как называется эта песня? Она мне очень нравится.

– Это песня из прошлого века под названием «Радости любви». Написал ее Мартин на слова Флориана. Вам этого достаточно? – бросила она насмешливо.

Язон в первый раз обратил к ней свой взгляд, спокойный, как море в хорошую погоду. Он пожал плечами.

– Не задирайтесь, – проговорил он, – мы здесь для того, чтобы беседовать, а не спорить. У меня исчезло всякое желание схватиться с вами, если допустить, что оно когда-нибудь было.

– Подлинное чудо! – Марианна усмехнулась. – Для чего же мы здесь?

Он раздраженно отмахнулся.

– Да оставьте же этот сварливый тон! Он делает ваш голос невыносимым! Поймите, что так вы можете нарушить очарование.

– Очарование?

– Да, очарование, – сказал он с горечью, – пленником которого я стал, услышав ваше пение. Ваш голос заставил меня пережить… да, райские мгновения! Сколько тепла! Какая чистота! Это было для меня…

Устремив взор далеко за драгоценные резные украшения, покрывавшие стену, он грезил, полностью отдав себя во власть недавно испытанного чувства.

Марианна с изумлением смотрела на него, затаив дыхание, польщенная, несмотря на антипатию, которую он ей внушал, его явной искренностью. Но внезапно Язон вернулся на землю, чтобы сухо заявить:

– Нет… ничего! Простите меня: вам этого не понять.

– По-вашему, я так глупа? – спросила она разочарованно, но с какой-то ее же удивившей нежностью в голосе.

Американец продемонстрировал свою странную кривую улыбку.

Небесная синева его глаз сверкнула.

– Еще более любопытная, чем задиристая, а? Вы слишком женщина, Марианна. И в глубине души я спрашиваю себя, очень ли вы будете польщены, узнав, что ваш голос напомнил мне другой, который я в детстве любил слушать?

– А почему нет?

– Потому что то был голос моей кормилицы, Деборы, великолепной черной рабыни родом из Анголы.

Видя, что возмущенная Марианна поднимается с пылающими щеками и мечущими молнии глазами, он, смеясь, добавил:

– Это именно то, о чем я думал: вы не польщены. И к тому же вы не правы: голос Деборы был как дивный темный бархат. Так вот! В детстве вас должны были научить, что любопытство всегда наказывается.

– Довольно! – дрожа от гнева, вскричала Марианна. – Извольте немедлено изложить причины, вызвавшие эту встречу, и подведем черту. Что вы хотели мне сказать?

В свою очередь, он встал и подошел к ней.

– Прежде всего один вопрос, с вашего разрешения: почему вы бежали из Англии?

– А вы разве не знаете, что произошло в Селтон-Холле в ночь после свадьбы?

– Нет, однако я…

– Тогда как вы смеете спрашивать, почему я бежала, хотя прекрасно знаете, что я убила мужа и его кузину, прежде чем поджечь замок. Вы знали это так хорошо, что бросились преследовать меня с твердым намерением отдать в руки палача.

– Я?.. Я бросился преследовать вас? И у меня было намерение отдать вас палачу? – повторил Бофор с таким искренним изумлением, что Марианна немного растерялась.

Продолжала она уже с меньшим энтузиазмом:

– Конечно, вы! Я слышала вас вечером на набережной в Плимуте! Вы шли с каким-то коротышкой в черном и сказали, что я в любом случае не уйду далеко и виселица уже ждет меня.

– Как? Вы были там? Ого! Уж не раздобыли ли вы волшебный порошок, который делает невидимым?

– Не важно. Говорили вы это или нет?

Язон рассмеялся от всего сердца.

– Конечно, я говорил это! Но не пойму, как вам удалось подслушать в замочную скважину, когда ее даже не было. Я говорил не о вас, маленькая глупышка! Я тогда еще не знал о всех ваших подвигах в ту ночь!

– Но о ком же?

– Об одной негодяйке. О некой Нелл Вудбери, дочери лондонских трущоб, убившей с целью ограбления моего лучшего марсового, одного из двоих, которых мне удалось спасти после гибели «Красавицы Саванны». Она пробралась в Плимут, откуда собиралась отправиться на Антильские острова. Это ее я искал. И нашел!..

– Таким образом, ее…

– Повесили! – бросил Бофор сурово. – Другого она не заслужила. Если бы правосудие проявило к ней снисходительность, я убил бы ее сам. Но оставим это! Вы пробудили во мне неприятное воспоминание. А речь идет о вас. Что вы собираетесь делать теперь?

– Теперь?

– Да, да, – сказал он нетерпеливо. – Не думаете же вы оставаться в этом доме? Простая лектриса очаровательной идиотки, ожидающая, может быть, что мой сиятельный друг заметит, насколько она соблазнительна.