Звезда для Наполеона - Страница 34


К оглавлению

34

Тем временем Жан и замаскированный незнакомец продолжали разговор.

– Никаких свидетелей, никого не оставлять в живых – вот первая заповедь занимающихся таким ремеслом, как я.

– Милое занятие! Береговое пиратство!

– Не хуже других. Во всяком случае, по теперешним временам оно вполне достойно уважения. И после всего я даю тебе шанс: поклянись присоединиться к нам и верно служить мне, тогда будешь помилован! Храбрецы не так уж часто встречаются.

Жан передернул плечами, не скрывая своего презрения:

– Служить тебе? Для чего? Для такой работы, – добавил он, показывая на разоренный берег, – тебе нужны воры и убийцы, но не моряки. А я – моряк, моряк Сюркуфа!

Снова Марианна заметила нотку гордости в его голосе, и это ее заинтриговало. Кто же был, в конце концов, этот Сюркуф, которым Жан так гордился? Но замаскированный человек, по-видимому, знал, о ком идет речь. Он сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

– Лиса морей, а?.. «Барон» Сюркуф? Заурядный лакей Бонапарта? Ты подписал свой смертный приговор, мой мальчик, и я напрасно потратил столько времени с тобой! Эй, вы, давайте…

– Нет, нет!

Совершенно не владея собой, Марианна бросилась вперед. Единственная мысль горела в ее утомленном мозгу: спасти жизнь тому, кто сражался за нее тогда, когда мог, не моргнув глазом, наблюдать из укрытия в скалах за ее гибелью, тому, кто в минуту смертельной опасности обнимал ее. Она повисла на руке замаскированного, и ей показалось, что она схватилась за железный брус.

– Нет! Не убивайте его! Он лжет… Он не знает, что он говорит. Он служит не Сюркуфу, а мне!.. Он не захотел ничего говорить, чтобы вы не узнали, кто я такая, но я не хочу видеть его умирающим из-за меня.

– Из-за тебя? – начал надменно незнакомец. – Кто же ты?

– Аристократка, как и вы… ибо вы дворянин, не так ли? Это слышится в вашем голосе, в вашей манере разговаривать.

Даже ради спасения своей жизни она не смогла бы объяснить, что подтолкнуло ее сказать это. Было ли это подсказано Небом или скорее адом, но, во всяком случае, ей удалось привлечь внимание незнакомца, и похоже было, что она не ошиблась. В глазах мужчины зажегся огонек любопытства.

– Возможно, и так. Однако знайте, что меня зовут Морван… Морван и ничего больше! Да, но я по-прежнему не знаю, кто вы такая?

– Меня зовут Марианна д'Ассельна. Мой отец и моя мать взошли на эшафот за попытку спасти Королеву. Послушайте… – Она вдруг вспомнила о странном подарке мадам Руайяль и продолжала более уверенным голосом: – Скажите вашим людям, пусть они принесут то, что украли у меня. Вы там найдете вместе с английским золотом и жемчугом моей матери медальон голубой эмали, содержащий прядь светлых волос. Эту драгоценность передала мне герцогиня Ангулемская. В ней волосы Королевы-мученицы!

Марианна с невольным удивлением прислушивалась к своим словам, настолько естественно это получилось. Она без труда говорила, как фанатичная эмигрантка, в то время как в плимутской таверне она окончательно отреклась от этих эмигрантов, которые в лице герцога д'Авари отвергли ее. Но ей показалось забавным использовать их, чтобы спасти жизнь солдату Наполеона… и того неизвестного, безусловно, знаменитого, именуемого Сюркуфом.

По-видимому, она была близка к победе, так как Морван властным жестом позвал к себе обоих мужчин, которые удерживали Жана, ожидая приказа покончить с ним. Несколько коротких слов на этом странном прыгающем языке, очевидно бретонском наречии, и Винок, мрачно глядя исподлобья, отдал своему предводителю украденные у Марианны драгоценности. Не говоря ни слова, Морван взял жемчуг и спрятал в карман. Отблески пламени осветили мрачное лицо в черном бархате, на котором глаза вспыхивали как угольки, между тем как обеспокоенная Марианна бросила быстрый взгляд в сторону Жана, опасаясь, не услышал ли он, к какой защите ей пришлось прибегнуть. Но тот не услышал ничего. Закрыв глаза, смертельно усталый, он стоял по-прежнему в окружении своих стражей, прислонившись к скале, ожидая решения его судьбы.

Вернулся Морван. На этот раз, приближаясь к Марианне, он обнажил голову и поклонился с неожиданной грацией, подметая шляпой песок.

– Соблаговолите простить меня, мадемуазель д'Ассельна, за прием, которому так не хватало учтивости. И поймите, что для меня было просто невозможным в той жертве кораблекрушения угадать вас. Если вы согласитесь принять мою руку, я буду иметь честь проводить вас в мой дом, где вы сможете немного отдохнуть… и тогда мы поговорим!

Марианна не затрудняла себя вопросом, о чем он собирается говорить. Обрадованная выигранной передышкой, она спросила, прежде чем взять предложенную руку:

– А мой слуга? Надеюсь, вы его помилуете?

Под черной маской расцвела улыбка, показавшаяся девушке малопривлекательной.

– Само собой разумеется. Он последует за нами. Но поскольку этот человек произнес неблагоразумные слова, он внушает подозрение и останется под присмотром. Пусть это вас не задевает.

Двое бандитов приблизились, поддерживая окончательно исчерпавшего свои силы Жана Ледрю. Морван окинул взглядом матроса, затем приказал спокойно и внятно:

– Отведите его на подворье. Он будет жить, ибо он из челяди, всего лишь слуга юной маркизы д'Ассельна, посланницы наших принцев. Но за то, что он мне солгал, он должен быть наказан. Заприте его в риге.

Понимая, что этими презрительными словами Морван пытался уязвить Жана, чтобы заставить его опровергнуть их, Марианна снова почувствовала, как ее охватывает страх. Покраснев от гнева, молодой человек стал вырываться из рук бандитов. Сейчас он начнет протестовать, отрицать ее слова, бесповоротно подписывая себе смертный приговор, а это только и нужно было Морвану. Она подбежала к юноше и схватила его за руки, сжимая их изо всех сил.

34