Звезда для Наполеона - Страница 101

К оглавлению

101

– Я больше не думаю о сне, – заверила его Марианна. – И я хотела бы сейчас же уехать в Париж.

– Да, но ночь еще не прошла, далеко не прошла! И такой холод…

– Пустяки! Лучше будет, если я вернусь. Я спрашиваю себя: что подумает господин де Талейран, если узнает, что я так поздно вернулась? Он никогда не поверит, что я всю ночь пела…

– Само собой разумеется, – заметил Дюрок с безмятежной улыбкой, – но мне кажется, что господин де Талейран надеялся на ваше позднее возвращение, даже очень позднее… Сейчас я приготовлю вам кое-что теплое и прикажу заложить карету!

Сидя в увозившей ее в Париж двухместной карете, Марианна все еще размышляла, почему Талейран был так уверен, что она вернется поздно. Думал ли он, что Шарль уговорит ее петь гораздо дольше, чем это делал он? Или же… Или же Хромой Дьявол в своем безмерном коварстве предвидел то, что произошло? Он предвидел, что его друг будет пленен до такой степени, что Марианна, со своей стороны, будет так же покорена, что между ними вспыхнет любовь? Представляя ее Шарлю, хотел ли он одарить друга ее голосом, или же имел в виду и всю ее? От подобного человека можно всего ожидать, подумала она, но размеренный ход лошадей постепенно привел ее к мысли о благодарности проницательному дипломату. Ему она обязана самой прекрасной ночью в жизни, ее первой настоящей любовью, ибо, оглядываясь назад после пережитого, Марианна поставила на надлежащее место ее любовь к Франсису Кранмеру; ослепление вскормленной романами девицы, естественное влечение очень юного существа к красивому молодому человеку. Она никогда не забудет, что это Талейран, вольно или невольно, бросил ее в объятия Шарля.

Но теперь ей хотелось поскорей вернуться. Даже если ей придется ради этого «потерять уважение», она задаст князю волнующие ее вопросы. Необходимо, чтобы он сказал ей все, что знает о Шарле Дени. Совершенно новая для Марианны любовь требовала от нее полного слияния с любимым человеком. Она хотела жить его жизнью, если даже – и особенно – эта жизнь была опасной… Обо всем должен рассказать Талейран, иначе она обратится к Доротее. Молодая женщина не могла не слышать разговоры об удивительном господине Дени.

Снаружи был трескучий мороз, окна кареты покрылись льдом, но Марианна, укрытая меховыми покрывалами и благодаря заботам любезного Дюрока с грелкой под ногами, чувствовала себя удивительно хорошо, удивительно счастливой.

Извинившись перед нею за невозможность самому сопровождать ее, Дюрок засыпал кучера наставлениями: не ехать слишком быстро, внимательно следить, чтобы лошадей не занесло на скользкой дороге, удостовериться по прибытии, что молодая дама беспрепятственно пришла к себе и так далее. Поэтому кучер ехал очень осторожно, особенно на крутых склонах, требовавших большого напряжения и внимания.

Где-то в деревне церковные колокола прозвонили 5 часов. С другой стороны, поближе, им ответил призыв к утренней молитве. Очевидно, там был какой-то монастырь. Карета некоторое время катилась по ровному месту, как вдруг замедлила ход и затем остановилась. Удивленная Марианна нагнулась, очистила уголок стекла и увидела совсем близко широкую ленту реки. Это уже была Сена. Дверца кареты внезапно открылась, и внутрь заглянул кучер.

– Надо сойти, мадам, – сказал он. – Мы должны переехать на пароме.

– На каком пароме? Когда я ехала сюда, мы не переезжали на пароме!..

– А вы ехали через мост в Сен-Клу. Но его не починяют вот уже скоро два года, и, когда сильный мороз, по нему опасно ехать. Лучше будет на пароме. Тогда поедем через Сюрэсн.

Бросив взгляд на ссутулившуюся фигуру кучера, Марианна действительно увидела стоявшую неподалеку большую баржу. Но она казалась пустынной, а врывавшийся в карету ветер был такой ледяной, что юная женщина, вздрогнув, съежилась под своими покрывалами.

– Еще слишком рано, – начала она недовольно. – Никто не перевезет нас в этот час. Вернемся и попробуем проехать по мосту.

– Не беспокойтесь, мадам. Уверяю вас, что паромщик перевезет нас. Оно-то рано, но с той стороны уже ждут клиенты. Каждое утро паломники идут слушать мессу у траппистов в Мон-Валерьяне. Сойдите, пожалуйста. При переправе лучше, когда карета как можно легче.

– Ну что ж, раз это необходимо! – вздохнула Марианна, с сожалением разрушая свое гнездышко.

Она подобрала юбки, оперлась на руку, предложенную кучером, умолявшим «быть осторожной и не поскользнуться на льду», и легко спрыгнула на землю.

В тот же момент какая-то плотная ткань окутала ей голову.

Глава VI
Рыцари тьмы

Марианна закричала, но грубая рука снаружи зажала ей рот. Она сразу сообразила, что всякое сопротивление бессмысленно. Полузадушенная, готовая потерять сознание от ужаса, она ощутила, как ее поднимают за ноги и за плечи. По характерному покачиванию она поняла, что ее похитители взбираются на паром.

Властный голос бросил:

– Побыстрей, пожалуйста! Какой собачий холод. Лошади замерзнут на том берегу.

Послышался звук, какой издает кошелек с серебром, если его бросить на землю, затем заискивающий голос невнятно пробормотал благодарность, и она догадалась, что кучер получил свою мзду. Впрочем, карета на паром не въехала. Раздался шум окованных железом колес по прибрежной гальке, шум, который вскоре затих. Остался только плеск воды под паромом.

Брошенная на грубообтесанные бревна и прижатая чьей-то твердой рукой, Марианна одновременно боролась и с удушьем, и с паническим ужасом. Кто были похитившие ее люди, что они хотели от нее? Думают они довезти ее до другого берега или… При одной мысли о темной ледяной воде ее затошнило. Она хотела переменить позу, чтобы сдвинуть душившую ее ткань, но рука прижала еще крепче.

101